Когда отцу было тридцать шесть лет, он стажировался во флоридском университете города Гейнсвилл, округ Алачуа. Везение редкое. 

Где-то, будем считать, сразу за территорией его общежития, нагревались и дышали неоглядные болота Эверглейдс, тысячи заболоченных островков и эстуарий Мексиканского побережья, прерии из кладиума, такого острого, что его стебли оставляют царапины на глянцевых роговых щитках аллигаторов, чего говорить тогда о человеческой коже; а еще мангры. 

Отец брал спальный мешок, фонарь, и уходил ночевать на вышки обозрения (там чрезвычайно много чего можно обозреть, взять хоть пруды, что за считанные минуты всасываются, оставив в корчах на иле стада рептилий, карстовыми известняками с системой пещер, каверн и воронок, которые поглощают и содержат пресные воды, и родников, которые, затем, вновь наводняют пруды). На одной из своих охот он грудью столкнулся с тайной, драгоценной, как слёзы ласточки. Принес мне с охоты по горсти самоцветов к чаю, такой это был рассказ.
Как ушло солнце, завопили лягушки, а от комаров сделалось тесно так, что отцу неволей пришлось окунуться в мешок. Он маялся там в духоте и неприязни, пока вдруг не заметил, выставив в дырку дозорный глаз, что над болотным краем, сомлевшим под теплой ночью от своих испарений, в кипарисах - далеко, на сколько хватает глаз, крошечными неторопливыми метеорами летают светляки. Желто-зеленые крошки присаживались на ткань и травы, неся вокруг себя сферы из света. Тысячи сфер, крипта жизни, триумф скромного червяка. Космическое зрелище, достойное самой яростной зависти.
Следом, не дав перевести мне дух, отец рассказал об Атлантическом побережье, где плавал кролем в соленом супе из колоний биолюминесцентных протистов, динофлагеллятов, издающих голубое свечение. Малыши облекают в блеск все, чем встревожены: кили кораблей, спины дельфинов, морду собаки, когда она, одурев, лакает волну... Представьте себе это, представьте волосками на ваших руках. Океан, сияние собственных мышц, пугливые касания древней жизни, невесомое скольжение в ней и с нею, ничтожность тела, его дыхание, сопротивление воды.. Что за мысли текут в голове, которая там купается? Что открывается ей? 
Наконец, что можно понять о себе и жизни, как, исходя, оценить ее с гордостью, обретаясь всегда на обочине, не увидев чего-то сравнимо прекрасного? О, пап, тебе так повезло.